Эмигранты. Поэзия русского зарубежья

А в полдень,

В кровавом Особом Отделе,

Барону, —

В сторонку дохнув перегар,—

Сказали:

«Вот эти… Они засиделись:

Она — партизанка, а он — комиссар».

И медленно,

В шепот тревожных известий, —

Они напряженными стали опять, —

Им брошено:

«На ночь сведите их вместе,

А ночью — под вороном — расстрелять!»

И утром начштаба барону прохаркал

О ночи и смерти казненных двоих…

«А ворон их видел?

А ворон закаркал?» —

Барон перебил…

И полковник затих.

«Случилось несчастье! —

Он выдавил,—

(Дабы

Удар отклонить —

Сокрушительный вздох), —

С испугу ли,—

Все-таки крикнула баба,—

Иль гнили объевшись, но…

Ворон издох!»

«Каналья!

Ты сдохнешь, а ворон мой — умер!

Он,

Каркая,

Славил удел палача!..»

От гнева и ужаса обезумев,

Хватаясь за шашку,

Барон закричал:

«Он был моим другом.

В кровавой неволе

Другого найти я уже не смогу!» —

И, весь содрогаясь от гнева и боли,

Он отдал приказ отступать на Ургу.

Стонали степные поджарые волки,

Шептались пески,

Умирал небосклон…

Как идол, сидел на косматой монголке,

Монголом одет,

Сумасшедший барон.

И шорохам ночи бессонной внимая,

Он призраку гибели выплюнул:

«Прочь!»

И каркала вороном —

Глухонемая,

Упавшая сзади,

Даурская ночь.

______________

Я слышал:

В монгольских унылых улусах,

Ребенка качая при дымном огне,

Раскосая женщина в кольцах и бусах

Поет о бароне на черном коне…

И будто бы в дни,

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139