Стихотворения и поэмы

Но жаждущим душам женщин любовь только горечь сулит, как морская вода.

В сладострастном томленье ты тело лобзал, не насыщен и с новым желаньем всегда!

О бесстыдное тело женщин! змея! преступленья и зла сатанинский сосуд!

Упоения горьки, палящие плоть, и на солнце души они тучу несут!

Ненавижу любовь, этот буйный прибой обжигающих больно, палящих пучин,

Этот сладостный яд, опьяняются чем и жалостный раб, и царь-властелин!

Ненавижу любовь, что жестока, как смерть, что рождает повсюду зло без узды,

Неисчерпаемый ключ, что струит на весь мир постыдную тину вместо воды!

Ненавижу я женщин, лобзания их, гнушаюсь коварств, оскверняющих нег,

От порочного ложа ласки бегу и родильницы одр проклинаю навек!

Вас, жестокие роды и боли, кляну! порождаете вы стаю хищных випер,

Что, клубяся, шипят и друг друга язвят, чадной страстью сквернят звезды выспренных сфер!

Тот бесчестен, себя превратил кто в отца, из блаженного сна вызвал новый росток,

В жизни сей стебелек на страданья обрек и над ним бытия геенну зажег!

„Согрешил мой отец в былом предо мной, но я ни пред кем греха не свершил!“

Напишите так на могиле моей, если мне суждено ведать радость могил.

Доколе вокруг изумрудных брегов Геджаса гремит прибоя удар —

Желать я не буду женской любви, искать я не стану обманчивых чар.

Скорей возжелаю терновник ласкать, его куст целовать, что дик и колюч.

Скорей на скалу главу положу, ланитой прильну на камень горюч!»

И караван, стозвучно звеня, свой путь продолжал, виясь как змея,

Спокойно и стройно к пустыне нагой он шел всё вперед в золотые поля.

Казалось, рыдали в ночи бубенцы и звонкие слезы по капле лились,

Как будто рыдали о том, что в былом любил Маари, и твердили: «Вернись!»

Свирели зефиров пели во мгле так сладко, нежней, чем напевы шарги,

Про раны любви, про тоскливую скорбь, про тихие сны и мечтанья тоски.

Были сумрачны думы Абул Алы, и грусть его снов — без конца, без границ,

Как путь, что угрюмо тянулся средь мглы, вился меж песков без конца, без границ.

В душе тосковал Абул Маари, безнадежной тоской было сердце полно,

К созвездиям нежным он взор устремлял, с безбрежным путем сливаясь в одно,

Но назад не глядел на пройденный путь, и душа не горела забытым былым,

Отвечать не хотел на приветы других и приветов не слал караванам другим.